Простынь безжалостно сминается в кулаках. С приоткрытых губ слетает сбившееся, хриплое дыхание. Под уставшими веками бегает слепой взгляд. До слуха доносится порывистый гул ветра, чей-то тихий шепот. Ощущение невесомости сменяется затягивающей в неизвестность воронкой. Мысли, чувства, почва под ногами, даже кислород — с неистово скоростью все начало пропадать. Человек задыхался, хватаясь за горлов попытке выдавить из него хотя бы слово, полукрик, полувдох.
С привычной монотонностью и громкостью на прикроватном столике пищал будильник. Еще каких-то тридцать-сорок сигналов, и он уйдет на перегрузку, чтобы через пять минут возобновить свое электронное пение.
Юноша, не в силах открыть глаза, прикладывает ладонь к горячему лбу. Первый свободный вдох и порывистый выдох, срывающийся на приглушенный стон.
Вновь сны. Вновь кошмары, не выпускающие из своего плена. В который раз за год Йоширо чувствовал себя обреченным на мучительную, томительно-долгую казнь, которая так ни разу не пришла к своему логичному завершению.
Будильник продолжал пищать.
Приподнявшись на локтях, молодой человек уперся затылком в стенку за спиной. Дыхание постепенно нормализовывалось, а привычная аритмия сходила на нет. На несколько секунд он задержал теплый воздух внутри себя. Где-то вглубине почувствовалось жжение, чуть покалывало горло.
Выдох.
Будильник продолжал пищать.
Небрежным движением Йоширо касается седьмого шейного позвонка — боль пронзает его насквозь, выламывая кости наружу как лапки у кузнечика. Кривая усмешка сменилась презрительным оскалом. Боль — человеческое чувство, которым стоило бы научиться наслаждаться, а не страдать, и жить стало бы проще, легче.
Будильник продолжал пищать.
Тридцать шесть. Тридцать семь  — отсчитывал просебя Хига. Тридцать восемь. Тридцать девять — Когда ты уже заткнешься... Сорок.
Будильник замолчал, сменив пластинку на пятиминутную тишину.
За окном было тихо. Слишком тихо. И эта тишина казалась куда более убийственной сейчас, нежели шум проезжающих по дороге машин, детского плача, рев турбин самолета, уносящего в своем металлическом теле людей куда-то далеко от Токио.
Город просто спал.
И сейчас его так хотелось разбудить. Отнятым воздухом. Грозовым облаком. Штормовым предупреждением. Чем угодно, лишь бы свет зажегся еще хотя бы в нескольких окнах соседних домов.
Город. Просто. Спал.
На рабочем столе одиноко светила небольшая лампа, работающая всю ночь. Раскрытые книги. Загнутые страницы, размеченные цветным маркером темы лекций в тетради. Мигал сотовый телефон. Не стоило проверять — несколько пропущенных вызовов. Слишком большая вероятность, что это были родители. Просто узнать как себя чувствует их теперь уже единственный сын. Как прошли занятия. Что нового на работе. Просто сказать, что скучают. И тихий шепот матери в конце разговора - «Я скучаю. Береги себя.»
С кухни донесся слабый шум моторчика в холодильнике. Часы пробили три удара, а это значит...
Будильник начал пищать.
Один.. Два.. Три..
Когда-нибудь, он разобьет его о стену. Когда-нибудь, он не будет просыпаться от этого раздражающего, действующего на нервы сигнала. Но сейчас он просто выключает его.
Кажется, вчерашней ночью, в три часа, он готовился к очередному семинару? Единственный способ забить мысли о...
Лицо саднило. Рука касается наскоро перебинтованного торса. Глупая-глупая идея разгоняться до 150ти и резко тормозить. Хвала богам, что мотоцикл отделался лишь несколькими царапинами. Срочно привести в порядок... Послезавтра на работу выйдет его друг-автомеханик.
Щелчок зажигалки, слабый огненный лепесток робко касается кончика сигареты. Затяжка. Еще одна. Терпкий дым вытесняет кислород из легких. Пепел крохотными серыми хлопьями падает на покрывало, наскоро стряхивается в сторону.
Касаясь босыми ногами холодного пола квартиры, Кадзэ прошелся по комнате, неспешно, неторопливо, бесшумно. В прозрычный стакан с водой падает таблетка. Приятное шипение, странно, но оно расслабляло. Обычный аспирин, чтобы забить уже привычную, но, тем не менее, надоедливую головную боль, мигрень. Большими глотками он осушил стакан, еще какое-то время покрутив его в руках. Еще несколько затяжек, и на дно падает бычок сигареты, медленно пропитывается медикаментом, затухает.
Уже наступила пятница, а это значит, что сегодня нет занятий в университете, не нужно идти на работу. Обычный человек бы обрадовался, не так ли? Вот только никакого воодушевления внутри себя Кадзэ не ощущал, лишь наоборот, страння грусть и тоска начинали карабкаться все ближе и ближе к сердцу, выпуская острые когти, впиваясь ими в стенки, царапая в кровь кожу.
Наступила пятница, а это значит, что сегодня он снова будет сходить с ума от пустоты, накатывающей в несколько этапов, волн на подобии шторма. Первая, достаточно слабая, которую можно стерпеть, не задумываясь. Вторая, уже более осмысленная, целенаправленная, но и ее была возможность побороть. Третья, горькая, как сгоревшее печенье, приправленное перцем. И сразу же за ней последняя, четвертая, накрывающая с головой, закручивающая в своих темных водах словно бумажный кораблик в канализации.
Йоширо срезал ножницами бинты, окинув быстрым взглядом кровоподтеки и синяки. Да, это точно была плохая идея... Надо будет повторить.
Он в ожидании сложир руки на груди. Знал, что ему не убежать от шторма, пусть даже сейчас был штиль.
В пятнадцати минутах ходьбы от дома был прекрасный сад, где он часто любил бывать, а, стоило пройти еще несколько минут, как за парковой чертой прорисовывался силует синтоистского храма. Он мог бы пойти туда сейчас, встретить рассвет, провести остаток дня, прокручивая в плеере на повторе какой-нибудь приятный, спокойный концерт для фортепиано и скрипки. Он мог бы сидеть на коленях перед святыней, не произнося ничего не вслух, ни просебя. Он мог бы...
Подхватив с кресла наскоро брошенные вещи, Хига оделся и вышел в коридор. На очередном новом шлеме безопасности появились вмятины и он ловит себя на мысли, что потратит гораздо больше денег на покупку мотоцикличного обмундирования, нежели на бинты и перевязки своей головы. Пожалуй, это будет последний купленный им шлем. Все равно от него никакого толку...
Подцепив его пальцами и звякнув связкой ключей, юноша вышел из квартиры. Два замка, пять поворотов двумя ключами, глухое падение связки в боковой карман штанов.
А на улице было чертовски хорошо. Отсутствие ветра, треск цикад в траве, на небе бледнели звезды. Через два-три часа будет красивый рассвет...
Черная Ямаха модели R6 этого ненавистного 2008го года переливалась в свете фонарей. По обеим сторонам была выполнена потрясающая аэрография: витиеватые, узорчатые иероглифы белого цвета так похожие на облака, обозначали "Благословленный небом". Черт подери, он обожал этого агрессивного сташестидесятикилограмового монстра, обожал этот воистину сексуальный рев мотора, сходил с ума от рвущегося надвое потока ветра, когда они вдвоем заходили за рубеж той цифры разгона, писавшейся в характеристике. Мог часами смотреть на этот триждыпроклятый тюнинг, который стоил ему Слищком дорого. Но сейчас, стоя перед ним, он не жалел ни минуты. Ни секунды. Они были быстрее. Маневреннее. Жестче. И ничто их не могло разлучить, кроме резкого торможения, усталости и закончившегося бензина. Да, это была его страсть, его любовь. Настоящая любовь.
Дороги. Скорость. Ветер. Уверенность. Сила. Адреналин.
Мотоцикл одарил своего единственного владельца зажегшейся панелью. Бак был на половину полон.
На губах прорисовалась бледная тень улыбки, той самой открытой, той самой настоящей, но спрятанной под шлемом.
- Избавим этот город от длинных лап снов... - В полусмехе вылетели охрипшим голосом слова и исчезли в неповторимом шуме двигателя.

>>> Улицы города >>> Трасса >>> Токийская башня

Йоширо распахнул глаза, выгибаясь в позвоночнике. Он снова падал в какую-то пропасть, тщетно протягивая руки вверх. Там, где еще виднелся свет, такой теплый и скоротечный...
С мокрого подоконника тонкими струйками стекал дождь — распахнутое настежь окно едва поскрипывало от очередной ветровой атаки.
С трудом поднявшись и размяв шею и руки, Кадзэ посмотрел на будильник.
- Всего-то... - Сон, кажется, обошел его стороной за эти несколько часов, никакой энергии в теле и душе не чувствовалось, зато карточным веером распустились пульсирующими уколами болевые точки.
Недолго думая, Хига снял с вешалки кожаные брюки и майку-безрукавку темно-фиолетового цвета, местами потертую, всем своим видом показывая распущенность и, Слишком мягко говоря, нейтралитет к окружающему миру.
Остроносые ботфорты, походная набедренная сумка, ключи от квартиры, плеер, мобильный телефон остается разряженным лежать на полу спальни... Еще один глупый вечер, который хотелось провести не менее познавательно.
Он спускает на первый таж, проходит мимо мотоцикла, поднимая лицо навстречу рыдающему небу — сегодня не будет колес, режущих дорогу, не будет бешеной скорости и разлетающихся в разные сторон брызг. Он пойдет пешком, по ливню и холоду, продрогнет до нитки и согреется алкоголем, попытается выкурить хотя бы одну сигареу, потратив пол пачки на одну затяжку и утром вернется во все еще пустую квартиру с очередной порцией вируса под названием «простуда». А, может быть, грипп. Но, если совсем повезет, то несколько недель любовно будет выплевывать легкие в руки от пневмонии.
Да здравствует свобода. Да здравствует мир.

>>> Ночной клуб Ageha

>>> Пиццерия Santa Fe

Дорога от южной части города до его дома заняла приблизительно в полтора раза больше времени, нежели за сколько Кадзэ, обычно, добирался.
Пустая трасса позволила навоиспеченному водителю чувствовать себя спокойнее за рулем мотоцикла, это чувствовалось, отражалось на напряженности мускулатуры, в которую Хига изредка цеплялся пальцами, стоило Коджиро слишком резко войти в поворот или отнюдь не медленно выдавить тормозную педаль.
- Я же говорил, нежнее, красавица... - Чтобы докричаться сквозь свист ветра и через пластиковый шлем, юноше приходилось повышать голос и изредка срываться на крик, - Если тебе не жалко ни меня, ни себя, то пожалей хотя бы ее и помни, что за малейшую царапину я оторву тебе голову и прочие жизненно важные отростки на теле!..
И это была истинная правда: Хига никогда не дорожил собственным телом, позволяя катать себя по дороге как дешевую, одноразую куклу, собирая все камни и кочки по пути полета. Но он всячески оберегал свой единственный любимый мотоцикл, отталкивая его в сторону или вовремя роняя на вилку. Появившиеся царапины сразу же показывались лечущему врачу в автомастерской — человеку, который, пожалуй, так же трепетно и безответно любил сей вид транспорта. Олько две пары рук могли прикасаться к его Ямахе.
Сейчас, когда ею управлял третий человек, доселе чужой и незнакомый, Йоширо не чувствовал дискомфорта и желания сбросить его с управления, заняв место первоего и единственного пилота металлической любимой.
За поворотом показался дом гонщика.
- Сворачивай направо, - молодой человек наклонился в сторону, направляя мотоцикл в нужное направление. Через несколько десятков метров он осторожно начал касаться все еще скользящей внизу земли, перебирая ногами и останавливая движение транспорта, - Приехали, тормози.
Покинув заднее сидение, он подошел к рулю Ямахи и извлек ключи, отправляя мотоцикл в ночное путешествие сновидений.
- Ну что же, можешь собой гордиться, справился, я бы сказал, хорошо, на троечку, - Похлопав по шлему Шого, выдавил сквозь усмешку парень и, дождавшись момента, когда он встанет на ноги, откатил двухколесного коня ближе к подъезду, - Посмотрим, как ты спрашиваешься в следующий раз без меня... - Входная дверь распахнулась перед новым гостем, пропуская его вперед.
Консьерж, видимо, давно спавший на журнале прихода и ухода постояльцев, не повел и ухом на скрипнувшую металлическую дверь и тяжелые шаги по плитке, издав удовлетворенный храп и продолживший разглядывать свои нереальные картинки.
До десятого этажа молодые люди добралис достаточно быстро. Хига первым шагнул к двери своей квартиры, поворачивая ключи в замочной скважине и проталкивая дверь внутрь помещения.
- Собственно... - Удаляясь вглубь комнаты и отталкивая кучу все еще неубранных вещей ближе к шкафу, - Располагайся, наслаждайся, но не увлекайся, - Возвращаясь обратно в холл и заворачивая на этот раз в ванную, на ходу говорил юноша. Вымыв руки, он отправился на кухню, - Кстати да, можешь оглядеться, что-то даже потрогать руками, - Распахнутая дверца холодильника озарила приглушенным светом практически полностью пустые полки, - Алкоголя мой дом не предусматривает, впрочем, как и наличие еды, - Дверца захлопнулась, хозяин квартиры продолжил изучение настенных шкафчиков, - Но, думаю, после пиццерии ты еще не настолько голоден, что рискнешь попробовать на вкус уже черт знает сколько времени лежащие в холодильнике продукты.
Из своей комнаты Хига услышал шорохи. На пару минут воцарилось молчание, которое Кадзэ нарушил шагами по прохладному паркету.
Проходя в комнату, он опустился на пол, подобрав под себя ноги, и поставил рядом громоздкий чайник с двумя стаканами.
- Это полезней будет, - Йоширо сосредоточенно начал взбалтывать содержимое сосуда в руках, затыкая большим пальцем руки носик, дабы не пролить жидкость. В прозрачные стаканы желто-изумрудной струйкой начала переливаться ароматная горячая вода, - Чай. Зеленый. С мелиссой, - Отрывисто объяснял Кадзэ без тени улыбки на лице.
Как только импровизированная чайная церемония подошла к концу, он жестом руки пригласил к наполному столу Шого, протягивая тому второй стакан.
- И все же, - Он поднес к губам чай, вдыхая насыщенный аромат разнообразных трав, - Мне безумно интересно — какого черта мы делаем у меня? - Первый глоток согревающей энергией растекся по горлу, - Коджиро Шого что-то скрывает? Не договаривает? Чего-то хочет? - Стакан был отставлен в сторону, а руки скрестились на груди, Хига, склонившись в корпусе, приблизился к собеседнику, - Я чего-то не знаю?.. - Легкий прищур глаз.

Кадзэ проводил взглядом поставленную на пол собеседником кружку. Губы искривились в усмешке, а корпус вернулся в первоначальное положение. Глубокий вдох и размеренный, тихий выдох, сопровождаемый легким покачиванием головы в разные стороны.
- Не обижай меня, Коджиро Шого... - молодой человек с некой долей артистизма провертел кружку в руках на подобии гончара, лепившего глиняный сосуд и сделал осторожный глоток, - Эта гадость, как ты выразился, бодрит не только дух... - До этого момента прикрытые глаза распахнулись, оглядывая собеседника исподлобья, - Но и тело.
Вытащив из кармана пачку сигарет и пододвинув ближе одну из пепельниц, покоившихся на полу,Хига щелкнул зажигалкой, выпуская маленькие колечки изо рта. Пачка сигарет скользнула по паркету в сторону бейсера.
- Впрочем, если ты, спортсмен, предпочитаешь алкоголь, который из принципа противоречит твоему образу жизни, то я с радостью приготовлю тебе коктейль "Смерть медика" из нашатырного и этилового спирта и даже добавлю пару капель лимонного сока. Сохранность разума, впрочем, как и сердца не обещаю, ноооо... - В руках снова возник стакан с чаем, - Если ты именно так привык расслабляться, то я помогу тебе и в этом... - Учтивый кивок головы в знак своеобразной покорности, поддерживая выбор юноши.
- И кстати, прошу заметить, что не я пригласил тебя к себе, а ты напросился ко мне, следовательно, тебе этого хотелось.. да ладно, признайся, хотелось ведь?.. - Кадзэ уперся свободной рукой в пол, отбрасывая с глаз челку и с интересом разглядывая бейсера, - А еще мне хотелось посмотреть как ты будешь корячиться на мотоцикле и в какое русло на этот раз выльется твой пафос, и да, я уже говорил тебе, что мне с тобой как-то по особому.. ощущается. Чем-то ты меня к себе привлекаешь, Коджи-сан.

- Не знаю как в клубе мне удалось влить в себя пиво, так как ни на вкус, ни на запах я этот напиток не переношу, - Йоши повел плечами, поджав губы и презрительно сощурился, - Хотя, после бутылочки хорошего саке и того адреналина, что нахлынул в Агехе было абсолютно все равно что и в каком количестве пить..
Чашка с чаем опустела и опустилась на пол. Сигарета впечаталсь в пепельницу, в то время, как Шого только собирался подарить своему организму очередную дозу отравленного дымка, которого в ломке так требовало тело.
Йоши достаточно поздно отреагировал и на повышенные тона в голосе собеседника, и на его последующие действия, и на пролитый по паркету чай. Выпрямившись в позвоночнике и скептично оглядывая пострадавшего, в некой задумчивости он потер левый висок.
- Боги, если ты так не хотел пить эту гадость, то мог сказать об этом в лицо, а не проливать на себя, - Подняв вторую чашку и отставив ее в сторону, молодой человек поднялся на ноги, - Ну и как ощущения? Взбодрился?.. - Йоширо с какой-то странной улыбкой подошел ближе к Коджи.
Неспешным движением указательного пальца он подцепил майку новоиспеченного гостя, чуть ее приподнимая и разглядывая покраснения на коже. Довольно хмыкнув, он сделал шаг назад, выпуская из рук промокшую ткань одежды.
- Я задумался о том, что мы приносим друг другу сплошные ранения... Сначала драка, потом этот... прыжок.. - Хига неосознанно перемялся с ноги на ногу, - Ну вот а теперь ты еще и ошпарился. Чем не парочка мазохистов.. Но знаешь что?..
Молодой человек подошел к окну, расшторив его и впуская в комнату первые лучи нового дня. За стеклом по небу разливались свежие краски, а свет от все еще не проснувшегося солнца был настолько мягким и теплым, что Йоши невольно зажмурился, впустив на лицо улыбку.
Новый день действительно располагал к себе. Пожалуй, все говорило о том, что скоро до страны восходящего солнца доберется то самое жаркое лето, которое так ждал каждый ее житель... Каждый день или ночь, пробираясь сквозь глубокие лужи к своему дому и там, держа в руках горячую кружку с чаем или кофе, люди стояли у окна, всматриваясь в черные тучи, нависающие над крышами домов. Скрывались под зонтами, прятались в машинах, ютились под козырьками... И в душе мечтали о лете. Теплом, ярком, красочном лете. О вечерних купаниях в море и в фонтанах, о солнцезащитных очках, о скитаниях по цветущему парку возле храмов...
Нет, Кадзэ не любил лето. В какой-то степени даже ненавидел, но все те эмоции, что сочились сквозь стекло, сидя на этих теплых лучах солнца, заставляли хотя бы на несколько секунд радоваться жизни и радоваться тому, что он видит все это. Пусть и уже знакомую не в первый и даже не в тысячный раз картину, но... Все это было до безумия приятно.
Тряхнув головой, Йоши повернулся к Коджиро. Кажется, он простоял так слишком долго, вызвав тем самым легкое непонимание во взгляде второго юноши.
- Так вот... - Он вернулся обратно на свое место, встав напротив бейсера, - Раз уж наша встреча так приятно затянулась, я давно хотел тебе сказать, что нападение у тебя в драке ужасное, ты настолько циклишься на технике, что не ожидаешь, соответственно, непредсказуемых ударов со стороны оппонента со, скажем, моим стилем драки..., - Кадзэ сплел пальцы и вывернул ладони по направлению к себе, вызвав тем самым хруст затекших суставов, - У меня же наоборот, я, пожалуй, слишком уверен в себе, поэтому моя тактика — нападение, но вот незадача, с тобой, человеком другого поведения боя, не прокатило... - Резкие повороты головы вызвали легкие искорки из глаз, - И у меня, и у тебя, как показала практика, есть пробелы как в атаке, так и в обороне, и я хочу подлатать этот механизм, - Йоширо развел руки в стороны, - Если ты, конечно, не против. Вдруг у меня больше не выпадет возможность набить тебе... что-нибудь.